Роллинз идёт быстрым шагом вдоль Берлинской стены. Его татуировки словно сливаются с граффити, которыми испещрена стена. Лицо сосредоточено, как и всегда, но при этом оно какое-то иное. Сосредоточенность имеет оттенок некой погруженности в себя – глаза моргают редко, взгляд уставлен твёрдо вперёд и не реагирует на объекты, находящиеся по бокам пути.
Но тут он резко останавливается. Так резко и неожиданно, будто остановился не Роллинз, а сам кадр. Глаза, впервые за всю дорогу, смотрят в бок. За ними медленно разворачивается и весь корпус. Генри смотрит на вход в пространство между двумя ограждениями Берлинской стены. Обычно в этом пространстве рвы, но тут место ровное. По бокам стоят две сторожевые вышки.
Вход забит туристами. Здесь всё забито туристами. Генри вливается в толпу. Его действия автоматические, взгляд пустой, стеклянный. Но скопление людей слишком большое, поэтому быстрое движение невозможно. Роллинз выходит из толпы и смотрит на стену со стороны. Он подходит к стене, разделявшей государства и мечты людей. Из-за ненависти многие наносили по этой стене удары тяжёлыми кувалдами, были случаи, когда стену пытались даже таранить, поэтому осталось много выбоин. Генри ещё раз осматривает поверхность, запрыгивает на стену и начинает карабкаться по ней наверх, используя неровности! Это привлекает внимание многих людей. Кто-то даже аплодирует и кричит по-английски – «Да, давай в Западный Берлин, сынок!». Роллинз встаёт в полный рост на вершине стены, и собирается постепенно слезать по другой стороне, используя выступы, но…
- Что за идиотское решение? Те люди ПРЫГАЛИ отсюда!
А высота то, без малого, три с лишним метра. Генри готовится и прыгает! Он остаётся лежать на земле, это было опасно. Из толпы подбегает несколько человек, помогая Генри подняться. Неужели он получил травму? Роллинз наклоняется корпусом, делая растяжку на пришибленную ногу, после чего разминает икру и пару раз дёргает конечностью. Нет, всё хорошо! Генри набирает воздуха в грудь и начинает кричать в сторону сторожевой вышки:
- Хе-хеееей!!! Я нарушил границу, РАССТРЕЛЯЙТЕ МЕНЯ!!! РАССТРЕЛЯЙТЕ!!!
Туристы подхватывают «юмор», и кричат человеку, находящемуся на сторожевой вышке, одетому в старую форму ГДР и исполняющего роль охранника для придачи атмосферы, чтобы он расстрелял беглеца из Восточного Берлина. «Пограничник» с улыбкой целится муляжом автомата Калашникова в Генри, машущего руками как сумасшедший, и своим голосом имитирует выстрелы. Многие туристы решают продолжить игру, и несколько человек обступают Роллинза, толкая его к выходу и приговаривая: «Возвращайся назад в коммунизм, слабак, так легко эту стену не пересекали!». В толпе стоит приятная атмосфера, но Генри находится как будто за её пределами. Уставившись стеклянными глазами на сторожевую вышку, он отталкивает людей и быстрым шагом направляется к лестнице.
К сторожевой вышке тоже протянулась очередь. Чтобы побывать наверху, надо заплатить. Но Роллинз отталкивает людей, стоящих впереди очереди, в том числе и человека, уже готовящегося забираться наверх. Генри поднимается вверх по лестнице, и добирается до кабинки сторожевой вышки, где стоит человек, играющий роль пограничника ГДР. Он впечатлён таким упорством Роллинза полюбоваться видом отсюда и даже хлопает его по плечу. Генри выхватывает из его рук муляж автомата, закидывает ремень себе на плечо и привстаёт на одно колено, целясь в людей, находящихся в далеке. Роллинз имитирует звуки выстрелов:
- тщ-тщ-тщ-тщ… трррр.
Затем Генри целится в других людей:
- тр-р-р-р-р-р-р-р!
Роллинз осматривается вокруг, в глазах что-то непонятное. «Пограничник» улыбается, оценивая эту инсценировку, а Роллинз наводит прицел на детей и с наслаждением «стреляет» в них:
- Трррррррр! Тщ-тщ-тщ!
Пограничник с сожалением кивает головой, при этом улыбка остаётся, и говорит на ломанном английском:
- Ja ja, к сожалению так всё и было, увы.
Роллинз встаёт и наводит автомат на пограничника, после чего имитирует выстрелы и в него. Человек, принимающий туристов на сторожевой вышке, чтобы поддержать атмосферу, имитирует, как в него будто попали пули и падает на колени, после чего лицом вниз. Генри вытаскивает из его кобуры пистолет, осматривается вокруг, оценивая, как много людей он «настрелял», и, воображая себя стоящим одним в этом море трупов, засовывает себе в рот дуло муляжа пистолета, и сейчас совершит самоубийство. Пограничник встаёт и отрицательно качает головой.
- Чёрный юмор, herr турист. О-о-очень чёрный. Шварц!
Генри сейчас выстрелит себе в рот, но его губы, обхватившие дуло пистолета, расплываются в ехидной улыбке. Он вытаскивает пистолет и имитирует выстрел в воздух. На лбу у Роллинза видны капли пота. Играющий роль пограничника немец понимает, что с этим человеком не всё в порядке. Но Генри заговаривает первым, делая это сдавленным голосом:
- Ты сказал чёрный?.. Да, ублюдок, чёрный. Чёрный Флаг. BLACK FLAG! Я был частью этой группы, и знаешь что? В 1983 году, мы выступали в Берлине. Перед концертом я прогуливался вдоль стены также, как и сейчас, только, естественно, со стороны Западного Берлина. И знаешь, кого я там видел?
Человек, работающий на этой сторожевой вышке, очень интересуется историей, и вообще это студент, подрабатывающий здесь летом. Поправив военную форму ГДР, он всем своим видом показывает, что ему очень интересно послушать рассказ очевидца, бывшего здесь в то время, когда выстрелы тут были настоящими. Генри же несколько раз медленно кивает головой.
- Я видел эту вышку, и на ней я видел… ТЕБЯ. 1983 год. Я узнал тебя сейчас. Тогда ты не принимал туристов. Ты отстреливал живых людей.
Студент думает, что это, вероятно, тоже какая-то шутка, ибо в 1983 году его даже не было на свете. На лице появляется улыбка, выражающая скорее изумление, чем некий смех. И тут Генри наносит ему слабый удар в лицо, причём улыбаясь. Человека отшатывает немного назад, он шокировано разводит руками, и получает ещё один удар, гораздо сильнее. Люди внизу пытаются разглядеть, что происходит на сторожевой башне. Роллинз медленно нагибает «пограничника», чтобы люди снизу не видели схватки, и наносит ему удар коленом в лицо, а после того, как жертва выпрямляется из-за удара, добавляет резкий апперкот! Студент опасно перевешивается через перилла сторожевой башни, и чёрт возьми, он выпадет наружу! Но он вовремя сохраняет равновесие, оставаясь внутри. Его лицо покрыто кровью, лицо выражает обиду и шок, нижняя губа трясётся. Роллинз хватает муляж автомата и несколько раз ударяет им об пол кабинки. Муляж Калашникова разваливается на несколько частей. Генри пинает пистолет и, тяжело дыша, спускается по лестнице вниз. Туристы расступаются в стороны и тихо переговариваются между собой. Они не вмешиваются в ситуацию, лишь с опаской наблюдают со стороны – обычно никто в дальней поездке не желает лишних проблем. Роллинз пробирается сквозь толпу людей и выходит обратно на улицу Берлина, прилегающую к Стене. Генри оборачивается и смотрит на вышку – стоящий в кабинке человек в свою очередь наблюдает за удаляющимся Роллинзом. Лицо работника по прежнему шокировано, он чуть ли не плачет. Роллинз издаёт какой-то низкий, хриплый смешок. Он уходит дальше по улице, но когда ушёл совсем далеко, ещё раз оборачивается чтобы взглянуть в сторону вышки. Человек, стоящий там, всё ещё смотрит вслед, хотя расстояние слишком большое, чтобы разглядеть лица друг друга…
СМ Панк открывает дверь в свою раздевалку, что же он видит? Генри Роллинз сидит на складном стуле прямо посередине помещения, его взгляд опущен, сам он тяжело дышит. Он даже не сразу замечает вошедшего хозяина раздевалки. Генри медленно встаёт. Он поднимает стул и складывает его так, будто вот-вот сейчас вмажет. СМ Панк наверняка помнит, что год назад их обоих много связывало, поэтому атака маловероятна, но всё же… Генри подходит почти вплотную и кладёт стул перед Филом.
- СМ Панк, я пришёл сюда, чтобы сказать лишь одно… ты ошибся. – Пауза. Роллинз своим взглядом просто выжигает внутренности Брукса. – Ты ошибся с выбором Кристиана. Это Я устал и МНЕ нужен отдых. Это Я никогда не могу остановиться и уйти. Это Я рискую получить травмы уровня опасности жизни, Панк. Это Я такой же упрямый, как мой друг Генри Роллинз. – По лицу Генри можно видеть, что он вообще не понимает обстановку. – Когда у МЕНЯ важный матч, Я думаю о каком-то грёбанном, - Генри пытается придумать имя, - в общем… думаю о ком-то грёбанном. Это всё я, Фил. Не Кристиан, а я. Я. Я. Я!!! Ты не хочешь помочь мне уйти? – Новая пауза. – Вот стул, Панк. Этот стул здесь для того, чтобы ты использовал его и дал мне возможность. Возможность уйти. Ты поднимешь этот стул, и превратишь меня в фарш, Панк.
Роллинз видит, что Панк всего лишь пытается выяснить, что тут, чёрт возьми, происходит. Тогда Генри сам поднимает стул и пихает его в руки Панка.
- Я два раза не повторяю! Приступай!!!
Даже не дав Панку времени сообразить, Роллинз брутально толкает его в шкаф с полками, где лежит спортивная утварь и разные вещи. СМ ударяется об полки, некоторые вещи падают на пол. Генри подбирает стул и швыряет его в Фила! Удар не причинил никаких повреждений. Хоть со стороны выглядело очень жестоко, но у Панка была некая удача. Генри останавливается в дверном проёме и добавляет:
- Вижу, тебе надо подумать, ублюдок. У тебя будет время подумать… до нашего с тобой матча на шоу. Там ты и реализуешь мою просьбу. Дай мне возможность уйти, ха-ха!
Отредактировано Luther (2012-07-22 23:03:39)
